Притча «Временный дом»

Однажды, когда Банкей был в Эдо, некий конфуцианец задал ему несколько вопросов. Он сказал:

— Мне не составляет труда принять то, что вы говорите о «нерождённом, неумирающем». Это вполне обоснованно. Пока в теле есть силы, уши слышат звуки, глаза видят и различают предметы, нос распознаёт запахи, язык чувствует оттенки вкуса и говорит, и всё это происходит без сознательного вмешательства каких-либо мыслей, направленных на то, чтобы делать это. Но когда тело умирает, оно не может ответить на обращённые к нему речи, оно не может отличить один цвет от другого и не чувствует запахов. Вряд ли в подобном случае можно говорить о «нерождённом, неумирающем».

Банкей ответил:

— Этот довод в основе своей неверен, хотя сперва он может показаться вполне резонным. Но мы можем воспользоваться им, дабы сделать более понятным истинный смысл выражения «нерождённое, неумирающее». Так как наше тело является тем, что было рождено и составлено из временно соединившихся вместе элементов земли, воды, огня и воздуха, то, поскольку ничто рождённое не может избежать исчезновения, наше тело тоже должно однажды исчезнуть. Сознание Будды является нерождённым. Тело можно сжечь огнём или похоронить, но о сознании Будды этого сказать нельзя. Нерождённое сознание Будды просто делает это рождённое тело своим временным домом. Пока оно находится в теле, оно может видеть, слышать, чувствовать запахи и так далее. Но когда тело исчезает и сознание Будды теряет своё местопребывание, оно уже больше не может этого. Тело, будучи созданным, подвержено жизни и смерти, но сознание, изначально являющееся нерождённым сознанием Будды, не подвержено им. То же самое и со смертью, или нирваной (японским «нэхан») Будды Шакьямуни: нэ — это нерождённое, а хан — неумирающее сознание. И то, и другое указывает на Нерождённое.