Ещё до начала существования нашей Вселенной и сотворения разума Душа обратилась к Богу с просьбой показать ей цену Любви. И Бог создал для неё целую Вселенную, в которой не было любви, и предложил воплотиться, чтобы проявить любовь.
Жил юноша, который думал так: «Если бы я мог пережить различные фазы бытия, то сумел избежать узости мышления. Что толку, когда тебе говорят: «Узнаешь, когда состаришься», если ты будешь уже слишком стар, чтобы хоть как-то использовать то, что узнаешь?»
Пребывал непроявленный Бог в своём безмятежном Абсолюте и вдруг проявил себя. Создал Бог множество душ, каждая из которых являлась неотъемлемой частью его самого, как множество граней алмаза являются неотъемлемой частью самого алмаза.
Искатель Истины, которого звали Ведун, хотел познать Высшую Тайну Бога. Его семья погибла во время войны; он глубоко страдал от горя и ненавидел тех, кто затевает войны. Ведун понял, что не существует вечного счастья
Мастера утомляли беседы с людьми, готовыми до конца своих дней отстаивать существование Бога или спорить о его происхождении, игнорируя при этом важнейшую задачу развития самосознания, способного освободить человека и открыть его для любви.
Однажды некий ученик заметил, что Учитель беседует с прохожим стрелком. Ученик после спросил в удивлении:
— Какое значение могла иметь такая беседа?
Учитель сказал...
Ученикам хотелось знать, какую медитацию практикует Мастер по утрам в саду.
— Когда я смотрю внимательно, то вижу куст распустившихся роз.
— Зачем смотреть внимательно, чтобы увидеть куст роз? — спросили озадаченные ученики.
Ученик обратился к Учителю с длинным списком качеств, требуемых для преуспеяния, и грустно сказал:
— Учитель, не могу овладеть этими качествами.
Учитель спросил:
— Неужели всеми?
Великий путник имел обычай на песке чертить различные знаки, а потом сметал их.
Ученики спрашивали — отчего Учитель не писал те же знаки на чём-то постоянном? Но Учитель начертил знаки на воздухе и сказал...
Иногда от наплыва посетителей в монастыре становилось шумно. Это раздражало учеников, но не Мастера, которому казалось, одинаково нравились и тишина, и галдёж.
Недовольным ученикам он однажды сказал