Притча «Один в поле не воин»

Жила у моря Молния. Увидела она как-то, что садится Дождик в тучу, и спросила:

— Куда это ты собираешься?

— Ласточки весть принесли, что Засуха в полях поселилась и всё напрочь сжигает. Хочу пролиться над ними, освежить.

— От тебя от одного толку мало будет. Смочишь ты поля, а Засуха опять всё высушит.

— А что же мне тогда делать?

— Возьми меня с собой, — сказала Молния. — У меня вон кнут огневой какой. Ожгу раза два, долго помнить будет.

— Хорошо, полезай в тучу, — сказал Дождик.

Залезла Молния. Свернулась в клубочек. И стало их двое. Хотели они было уже лететь, да тут Гром подошёл к ним с огромным барабаном.

— Куда это вы, — спрашивает, — собрались?

— Ласточки весть принесли, что Засуха в полях поселилась и всё напрочь сжигает. Хочу пролиться над ними, освежить, — сказал Дождик.

— А я хочу ожечь её раза два кнутом огненным, чтобы помнила, — сказала Молния.

— От вас двоих толку мало будет, — сказал Гром. — Ну, смочишь ты, Дождик, поля, а ты, Молния, хлестнёшь раза два Засуху кнутом огненным, перетерпит Засуха и опять жечь будет.

— Что же нам тогда делать? — спросил Дождик.

— Как же нам теперь быть? — сказала Молния.

— Возьмите меня с собой, — сказал Гром. — Я как грохну в свой барабан, так Засуха со страху в такие края забежит, откуда и дороги назад не отыщет.

— Хорошо, полезай к нам в тучу, — сказал Дождик.

Залез Гром. Уселся на свой барабан. И стало их трое. И поплыли они на туче в поля.

Плывут, смотрят: сидит посреди пшеничного поля Засуха, горячая, сухая, а перед ней Суховей пляшет, да ещё и припевки распевает:

Подружка моя,
Посиди, послушай,
Как в колхозном саду
Засыхают груши.

Ох, как размотала Молния свой огненный кнут, да как ожгла его по тощему заду. Взвизгнул Суховей, перепрыгнул через Засуху и бежать.

Вскочила Засуха:

— Что такое?

А Молния и её вдоль спины кнутищем. А Гром как грохнул в свой барабан, и Засухи сразу как не бывало среди полей, только видно было, как прямится у горизонта потревоженная ею трава.

И тогда полил, полил над полями Дождик. И лил долго и всё приговаривал:

— Ишь, как они вас прижгли, супостаты. Ну, ничего, умою я вас сейчас живой водой, вы и поправитесь. И будете урожайными.

— Будете, — добродушно попыхивала огнём синеглазая Молния.

— Обязательно будете, — порокатывал Гром.