Познаем мир вместе
новые РЕЦЕПТЫ сайта

Махабхарата. Шантипарва. Глава 177

<< Содержание Шантипарвы >>

 

Основа освобождения

 

Главы: 174  175  176  177  178  179  180  181

 

Юдхиштхира сказал:

Стремящийся, к обогащению, если он не достигнет богатства

И обуян жаждой богатства, что должен делать, чтобы достигнуть счастья?

 

Бхишма сказал:

Равный ко всем, невозбудимый, правдивый, о Бхарата,

Отвращенный от мира, обладающий познаньем человек бывает счастлив;

Пять таких ступеней умиротворенья называют старцы:

Это — небо, это — основа (дхарма), счастье и непровосходимое достиженье.

Здесь же такую древнюю быль повествуют

Про то, что спел Манки, отвратясь от мира; это пойми, Юдхиштхира!

Вожделевший богатства Манки снова и снова терпел неудачу;

Наконец, на какие-то остатки средств он купил бычков необъезженных пару.

Хорошо связанная пара была пущена им в объездку;

На лежащего верблюда бычки набежали внезапно; он очутился меж ними.

Разъяренный верблюд подхватил их на плечи;

Вскочив, он подбросил тех двух бычков и быстро помчался;

Так волочил ту пару бычков верблюд взбешенный;

Увидев, что они удавлены, Манки сказал тут такое слово:

«Я не могу преуспеть, коль Благой не дает богатства,

Хоть в благочестье усерден, целостен в желании, последователен в стремленьи.

Из-за некогда совершённого43, хоть и настойчивый в преследовании различных целей,

Вот, глядите, я связан, я судьбою утоплен!

Навараскался загогульный44, доконал45, заездил моих подъяремных!

Нелегкая его принесла46! Как подбросит, да как побежит непутёвый.

Серёжками на верблюде мои милые бычки повисли!

Вот это чисто судьба прошкуривает47 человека!

А если случится что-либо назвать человеческим делом,

То при последовательном рассмотрении, и об этом — «судьба!» — так утверждать придется.

Поэтому отвращенья к миру достигает ищущий счастья;

Сладко спит отрешенный, без надежд, без средств, без цели.

Ах, как правильно сказал совершенно освободившийся Шука,

Из родительской обители переселясь в великую пущу!

Иной всем желаниям предан, иной их полностью отвергает;

Отрешенный лучше того, кто всем желаниям предан.

Начинаниям всяким спокон веку никакого конца не бывало,

Вестимо, пока живёт тело, жажда глупца возрастает,

О, страстный, отвернись от начинаний, отрешись, успокойся!

Не опротивело разве тебе, неоднократно ведь ты срывался!?

Если ты не искоренил меня, если ты радуешься мне — говорит желанье, —

То хоть не сочетай меня с жадностью, о ты, безумно желающий сокровищ!

О богатстве снова и снова мечтая, ты снова и снова его теряешь;

От богатства когда ж, наконец, ты станешь свободен, влюбленный в богатства безумец?!»

 

Говорит желающий:

«Увы, по собственной глупости я в твое игралище превратился.

Как же так человек к другому идёт в холопы?

Предела желаний не достигали ни раньше, ни после, конечно;

Я пробудился и бодрствую, все желания оставив.

Знать твердо, как алмаз, твоё сердце, Кама,

Раз пораженное сотней невзгод, оно на сотни частей не разбилось!

Знаю, Кама, тебя и что тебе любо,

Твоей прихоти следуя, своего не достигну счастья.

Я знаю твой корень, от устремлений рожден ты, Кама.

Я не стану к тебе стремиться, и ты останешься без корня!

Стремленье к богатству не приносит счастья, лишь множит заботы.

Желанного гибель подобна смерти, а достигнутого — как не бывало!

Не получая наивысшего, тогда полагают: «Что может быть хуже?»

Не удовлетворенный полученным человек всё к большему стремится.

Богатство вызывает жажду, как пресная48 вода Ганги,

А жажда — ропот49, я же бодрствую, я отрешился!

Множества сутей (бхутов) укрывается в моем теле,

Их следует изгонять, пусть как хотят существуют!

Вы больше мне здесь не услада в приливах жадности, вожделенья,

Поэтому я отвергаю желанья, ищу прибежища в Правде!

В своем теле прозревая все сути, себя — в сердце,

В йоге — познание, в Писании — правду, удерживая манас в Брахмо,

Без привязанностей пребуду, счастливый, за миры не болея.

Так что ты в бедствия больше меня не втянешь!

Ты меня подстрекаешь, но для меня нет иной дороги, помимо избранной,

Ибо ты, Кама, всегда порождаешь труд, жажду, горе.

С потерей богатства бывает и худшее, всегорчайшее горе, так я полагаю:

Родичи, друзья пренебрегают потерявшим богатство.

Беды, коренящиеся в богатстве, хуже тысячи пренебрежений;

Ведь крупица счастья богатства перемешана с горем.

Думая: «Вот богатей», — разбойники прежде других убивают такого человека.

Терзают различными пытками иль непрестанно тревожат угрозой.

Что жадность к богатству — зло, это давно я понял;

Какое бы ты ни начал выполнять желанье, то и становится тебе помехой.

Ты — не постигший сути глупец, трудноублаготворяемое, ненасытимое пламя!

Ты не знаешь, чего легко достичь, не знаешь, чего достигнуть трудно.

Кама, труднонасытимая бездна, ты связать меня бедами хочешь,

Но теперь уж не подчинюсь я вновь твоей силе!

Случайно потеряв имущество, я достиг отвращенья к миру;

Достигнув предельного неделанья, теперь о желаниях не помышляю.

Величайшие беды я здесь выносить способен, не рассуждая, как неразумный.

Бездействуя после потери богатства, я беззаботно всем существом покоюсь.

Я отрешаюсь ото всех желаний сердца, тебя покинув, Кама;

Жить и радоваться во мне, Кама, ты больше не будешь.

Я буду терпеть поносящих, не буду вредить вредящим,

С предавшимися ненависти говорить дружелюбно буду, на неприязнь не обращу вниманья.

Довольный, укротив свои чувства, всегда существуя, как бы достигнув цели,

Я не буду действовать себе в угоду: мы с тобою враги, о Кама!

Отвращения от мира, неделанья, удовлетворенности, успокоения, самообузданья, терпенья, правды,

Милосердия ко всем существам, знай, я достигнул!

Итак, вожделение; жадность, уныние, жажда

Меня, противоставшего им, да покинут, я утвердился в правде!

Отогнав вожделение, жадность, я счастья достиг, я не колеблюсь;

Отныне я из-за жадности, как не владеющий собой, не подвергнусь бедам.

Поскольку кто отрешен от желаний, постольку и счастлив;

Кто под власть Камы уходит, тот постоянно подвержен бедам.

Любая, сопряженная с Камой, страсть, отвергаемая человеком,

Вызывает страданье, возникающее от вожделенья и гнева, ибо она — безотрадность, бесстыдство!

Я погрузился в Брахмо50, как в прохладное озеро знойной порою,

Умиротворенный, вполне угасший; ко мне приходят отрешенность51, счастье.

Счастье, что в мире несёт желанье и великое небесное счастье,

Не стоит и шестнадцатой доли52 счастья возникающего от уничтожения жажды.

Наивысшего сам седьмого врага убив — Каму,

Усилием достигнув града Брахмо, я счастлив, как раджа».

Утвердясь в этой мысли, Манки достиг отрешенности от мира.

Все желанья покинув, он приобрел великое счастье Брахмо.

После гибели бычков достиг бессмертия Манки,

Подрубил корень Камы и тем пришел к великому счастью.

 

Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» сто семьдесят седьмая глава «Песнь Манки».

 

Примечания:

43 Из-за некогда совершённого — то есть из-за дел, совершённых в прошлых воплощениях. Эта шлока хорошо иллюстрирует понимание индийцами «судьбы» и «воли Благого» не как чего-то, внеположного человеку, а потому и произвольного (по крайней мере с точки зрения эмпирической личности), но как кармы, глубоко закономерного причинно-следственного ряда, вполне имманентного человеку.

44 Загогульный — очень трудно передать горький юмор этих превосходных фольклорных шлок, весь построенный на смысловых обертонах приёмом дхвани (намёков). Слово вишана буквально значит «неровный», «ухабистый», «не разделимый на равные части», а потому — «плохой», «опасный». Манерой дхвани шлока говорит о превратностях судьбы и о внезапности появления верблюда, как орудия судьбы. «Загогульным» в Поволжье шуточно называют верблюда (пензяки дразнят тамбовцев, будто те, увидев впервые верблюда, испугались его, как нечистой силы, и стали умолять: «Матушка Загогулина, не иди на наш Тамбов, поверни на Пензу!»). Слово «Загогулина» очень близко передаёт использованный шлокой один из синонимов верблюда.

45 Доконал — здесь дхвани заключается в игре слов: глагол dam с приставкой ud означает «покорить», «укротить», а отсюда «доконать». От того же глагола происходит название молодого бычка — damya (то есть животное, подлежащее укрощению, объездке).

46 Нелёгкая его принесла — в подлиннике употреблено слово какаталия, букв.: «цапля-пальма» — намёк на притчу о цапле, которую убил внезапно сорвавшийся с пальмы орех. Выражение аналогично нашим: «как снег на голову», «гром с чистого неба» и пр.

47 Прошкуривает — здесь дхвани ещё сложней, так как от чисто конкретных фактов мысль переходит к глубочайшим обобщениям. В подлиннике употреблён инструментальный падеж от слова hatha, первое значение которого «усилие», «насилие», а потому и «неизбежность». Так называется йогический метод самообуздания путём физических усилий, доходящих до самоистязания. Мысль шлоки: «не хотел я сам себя прошкурить, так за меня это делает судьба» (ср. «Бхагавадгита», XVIII.59: «Если, предавшись своеволию, ты думаешь: «не буду сражаться», тщетно твоё решенье: ты повлечёшься собственной природой»).

48 Пресная — букв. «сладкая». Оборот подлинника допускает два оттенка понимания. Первое — параллелизм между сладостью воды из Ганги и сладостью богатства — и то, и другое вызывает желание продлить наслаждение. Так понимает Дейссен. Но такое понимание не соответствует благоговейному отношению всех индийцев к воде Ганги, а также мысли второй полушлоки о возникновении ропота. Кажется более убедительным другое толкование: в жарких странах пресная вода не только не утоляет жажды, но всё более её усиливает, так как вызывает усиленное потение и вымывает из тела хлористый натрий, отчего ткани всё больше утрачивают способность удерживать воду в организме, а это всё больше вызывает жажду, так что чем больше человек пьёт, тем больше страдает от жажды. В Средней Азии жители пустынных районов пользуются высоко минерализированной водой колодцев, а воду предгорных источников называют «сладкой» и утверждают в полном согласии с разбираемой шлокой, что эта вода не утоляет жажды, но лишь усиливает её. Вода Ганги, возникающей из ледников Гималая, отличается слабой минерализацией, особенно в верховьях.

49 Ропот — основное значение этого отглагольного прилагательного вилапана, «вызывающий жалобы». Перевод Дейссена: «ведущий к гибели» — вольность, не оправданная необходимостью и нарушающая образное построение шлоки.

50 Я погрузился в Брахмо — букв. «установился», «обосновался»; Дейссен принимает слово храда (пруд, озеро), как стоящее в именительном падеже, и переводит: «Я обосновался в Брахмо; я — как прохладное озеро во время летнего зноя». Но при таком понимании художественный образ шлоки искажается. Глагол пратиштха управляет винительным падежом, и слово храдам можно свободно принять за винительный падеж. Так грамматически обосновывается предлагаемый перевод первой полушлоки. В таком случае сохраняются художественный образ и целостность смысла второй полушлоки: «Умиротворённый, вполне угасший». Применение к «прохладному озеру» эпитета «угасшее» бессмысленно, а вместе с тем он настолько здесь важен, что Дейссен рядом с переводом даёт и подлинное слово паринирвами, так как термин ясно связан с идеей нирваны. Предлагаемый перевод полностью сохраняет данный в подлиннике образ: распалённый страстью, как летним зноем, я погрузился в Брахмо, как в прохладное озеро, и страсти мои угасли.

51 Отрешённость — в тексте употреблено слово кевала, близкое к техническому термину йоги Патанджали, обозначающему цель и достижение йогинов этой школы: кайвалья — обособленность. Йога Патанджали вкладывает лишь отрицательное значение в это понятие, тогда как данный текст, в согласии с Упанишадами, вкладывает в него положительное содержание. Такие подробности, кажущиеся на первый взгляд второстепенными, в действительности очень важны для уяснения хода развития не только школы Санкхьи в период создания Эпоса, но и вообще для хода развития индийской мысли в период, когда Санкхья являлась основным философским руслом индийской мысли.

52 Шестнадцатой доли — см. прим. 18.

Все категории раздела «Религиозно-философское наследие Индии»
новые СТАТЬИ сайта