Юдхиштхира сказал:
Как, управляя народом, поступать должен раджа, чтоб никого не приговорить к смерти?
Тебя вопрошаю, из благих наилучший, это скажи мне, прадед!
Бхишма сказал:
И об этом древняя быль повествует
О беседе с Сатьяваном раджи Дыоматсены:
Никем не высказанное раньше сказал Сатьяван — так мы слыхали —
Когда по приказу отца были приведены осуждённые на смерть.
«Беззаконие стало законом и закон — беззаконьем;
Если казнь и называть законной, то всё же её совершать не должно!»
Дьюматсена сказал:
Но если казнь — беззаконие, Сатьяван, то как устоять закону?
Если преступников убивать не будут, то настанет смута.
«Это моё, не его11», — такое право лишь в кали-югу бывает,
Так миропорядка не станет, но если ты знаешь иное, скажи нам!
Сатьяван сказал:
Все три остальные варны должны подчиняться браминам,
Тогда и другой, связанный узами закона, поступит так же12.
Того ж, кто из них совершает проступок, дваждырождённый должен наставить:
«Этот меня не послушался», — так если скажет брамин, пусть того раджа накажет!
Узаконенное наказание следует налагать по рассмотрении сути дела, не иначе;
Без расследования дел нельзя применять предписаний закона.
Раджа, убивая разбойника, еще много невинных
Убивает вместе с тем человеком: жену, мать, отца, сына.
Поэтому, когда кто-нибудь провинится, раджа должен тщательно обдумать;
Даже недобрый человек может когда-либо стать добронравным.
И добрый, и недобрый — оба могут породить хорошее потомство;
Не следует уничтожать корень, этого не требует вечная Правда (Дхарма);
Конечно, и без смертной казни
Возмездие возможно калеченьем, узами, угрозой.
В судейском собрании пурохитов нельзя до смерти мучить виновных,
Когда они приходят к жрецу-пурохиту, ища защиты,
Так говоря: «брамин, мы злого больше не будем делать!»
Они заслуживают отпущенья — таково веленье Благого.
Но если придет с повинной бритый брамин с посохом, шкурой13, он заслуживает наказанья.
Чем выше положение виновного, тем больше должно быть наказанье.
Но кто не в первый раз провинился, тот не заслуживает отпущенья.
Дьюматсена сказал:
Поскольку возможно держать народ в повиновенье,
Постольку нужно разъяснять закон, пока его не преступают,
Но при упразднении смертной казни всё начнет крушиться.
Правда, во времена древние, стародавние легко было управлять народом
Кротким, стоящим в правде, нелживым, негневливым.
Сперва и порицательный возглас уже был наказаньем, затем потребовалась словесная угроза;
Потом пеня наказанием стала, а ныне смертная казнь существует.
Иных же людей и страхом смертной казни не удержишь!
Разбойник14 не относится ни к богам, ни к людям — так по Писанью —
Ни к гандхарвам, ни к предкам; так чей он? Он никому не нужен.
Разбойник и с мертвого лотос украдет15, это упырь похуже пишачи!
С такими кто станет общаться? С дикарями, потерявшими совесть?!
Сатьяван сказал:
Коль ты не можешь тех добрых охранить неврежденьем,
То рано иль поздно вели для острастки схватить кого-либо.
Дьюматсена сказал:
Ради охраны народа раджи терпят большие тяготы;
Оттого они так поступают, что стыдятся подобных злодеев;
Благодетели народа, они, трепеща, убивают злодеев, а не потехи ради,
Но по большей части раджи благодеянием народ умиротворяют.
Мир следует за поведением лучшего из лучших:
Ведь всегда поведению учителя следуют люди16.
Кто хочет другими владеть, собой не владея,
Чьи чувства у предметов в плену, люди над тем смеются.
Кто по коварству, иль по заблужденью провинится перед раджей,
Того всеми мерами нужно унять; он так от зла отвратится.
Кто хочет обуздать злодеев, пусть себя обуздает сначала,
И ближайших родичей он должен наказывать строго.
Где низкий злодей не подвергается суровой каре,
Там процветает злодейство, и, вестимо, закон погибает.
Такой наказ дал брамин, знающий, милосердного нрава,
Так, батюшка, и меня наставляли древние предки.
Умиротворяя народ с великим милосердием, они говорили также:
«В крита-югу первым указанным раньше способом17 следует действовать радже;
На четверть меньше он соблюдает закон в трета-югу;
На две четверти — в двапару- и на одну четверть в кали-югу;
Когда заканчивается последняя юга, то из-за дурного поведенья раджей
И превратности времени остаётся лишь шестнадцатая часть Закона18,
Тогда от первого способа, Сатьяван19, возникает только смута.
Согласно здоровью, способности, времени надо совершать умерщвление плоти.
Для того, чтобы правдой был здесь достигнут великий плод Закона (дхармы).
Из сострадания к существам это изрёк самосущий Ману20.
Такова в великой «Махабхарате» в «Книге об умиротворении» двести шестьдесят восьмая глава.
ОКОНЧЕНО «ПОВЕСТЬ О МЕДЛИТЕЛЕ»
Примечания:
11 Не его — nā syai’tat; Дейссен переносит отрицание и переводит: «это моё, а то — его», такого решения не бывает в кали-югу...
12 Так же — то есть как поступают брамины. Дейссен понимает эту шлоку иначе: «...dann wird auch jeder andere, der nicht den Fesseln des Gesetzes unterworfen ist, ebenso wie sie handeln». Но в тексте нет отрицания; добавленные слова Дейссен не берёт в скобки. Шлока недвусмысленно выражает претензию браминов на власть.
13 Шкурой — в знак того, что он отшельник.
14 Разбойник — дасью, так арьи называли дикие племена, жившие в лесах и грабившие деревни; затем это название распространилось и на грабителей вообще.
15 Лотос украдёт — в подлиннике выражение ещё сильнее, так как здесь использован приём дхвани: çmaçāna, значит «закопчённое место», место сжигания трупов, кладбище. На таких местах совершалась и казнь преступников, так что в смысловых обертонах выражение звучит и так: «украдёт хоть с лобного места».
16 Следуют люди — ср. «Бхагавад-гита», III.21.
17 Способом — о котором сказано в прим. 4.
18 Закона — как луна невидима в своей шестнадцатой части (новолунии), но остаётся, так остаётся и закон, но сокровенно.
19 Сатьяван — редакционная ошибка: наставление даёт Сатьяван, обращаясь к своему отцу.
20 Ману — концовка — явная интерполяция, логически не связанная с остальным текстом и пристёгнутая к нему, чтобы придать тексту особую авторитетность.
.jpg){kind=icon}