Главы: 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Гандхари сказала:
Посмотри на труднооборимого царя Камбоджей: мощный телом, словно бык, он был привычен к ложу из камбоджийских ковров116 — но ныне, сраженный, простерт в пыли, о Мадхава! В великом горе жалобно причитает его супруга, глядя на руки его, прежде всегда натертые сандаловой пастой, а ныне вымазанные кровью: «Вот эти руки, подобные двум стальным брусам, с прекрасными ладонями и пальцами; не было предела моему блаженству, когда они обнимали меня! Что за участь меня ожидает, когда я тебя, о владыка народа, лишилась, осиротела, осталась беззащитною!» — так причитает сладкоголосая. Хотя эти жены и изнурены, тела их сохраняют красоту — так венки небожителей, даже опаляемые зноем, не увядают117.
Посмотри, о Губитель Мадху, вот рядом лежит отважный царь Калинги, у которого на предплечье каждой из могучих рук — пара пылающих золотым блеском браслетов. Смотри, вот магадхские жены рыдают, окружив тело владыки магадхов Джаятсены, о Джанардана! Плач этих большеоких, сладкоголосых красавиц пленяет сух и разум, о Джанардана, от него смущается мое сердце! Терзаемые скорбью, рыдают магадхские жены; привыкшие к богато застланным ложам, они, сбросив все свои украшения, попадали прямо на землю!
А там, в отдалении, рыдающие жены обступили со всех сторон своего убитого супруга, царского сына Брихадбалу, правителя Косалы. Обуянные скорбью, то и дело лишаясь чувств, извлекают они из его тела стрелы, пущенные могучей рукою сына Кришны (Абхиманью). От зноя и от усталости лица этих, во всем безупречных (женщин) стали подобны увядшим лотосам, о Мадхава!
Сраженные Дроной, так и лежат, обратись все к нему лицом, сияя браслетами на предплечьях, пять отважных братьев-кекаев. У них доспехи цвета червонного золота, у них красные стяги, венки и колесницы — поэтому и озаряют они землю, как светочи, как пять пылающих костров.
Посмотри, о Мадхава, на Друпаду: его сразил в битве Дрона, словно огромный лев в лесной чаще сразил исполина-слона! Большой белый зонт царя панчалов сияет, о лотосоокий, словно солнце на осеннем небе! А вот скорбящие жены и снохи царя Панчалы, старого Друпады; предав его огню, совершают они левосторонний обход вокруг погребального костра118.
А другие красавицы, забыв обо всем от горя, несут на руках тело сраженного Дроной отважного, великого лучника, быка в царском роде страны Чеди — Дхриштакету. Отразив в схватке оружие Дроны, он все же лежит здесь сраженный, словно дерево, унесенное рекой, о Губитель Мадху! Перебив прежде тысячи врагов, великоколесничный боец, отважный Дхриштакету, царь Чеди, все же пал в этой битве! У тела царя Чеди, павшего вместе с войском и со всеми своими родичами, стоят на страже жены, отгоняя клюющих его птиц, о Хришикеша! Положив себе на колени голову истиннодоблестного героя, внука царевны дашархов119, правителя Чеди, оплакивают его красавицы жены!
А вот, о Хришикеша, прекрасноликий, украшенный чудесными серьгами сын его, которого в сраженье иссек многочисленными стрелами Дрона. Как в битве он защищал с тыла своего героя-отца, сражавшегося с врагами, так и сейчас его не покинул, о Губитель Мадху! Вот точно так же и внук мой следовал за отцом: губитель вражеских героев Лакшмана — за мощнодланным Дурьодхаяной!
Смотри, о Мадхава, вот лежат Винда и Анувинда, царевичи из Аванти, — словно два дерева в цвету, сломанные ветром в конце зимы, — в золотых доспехах и браслетах, в незапятнанно чистых венках, с прекрасными, как у быков, очами лежат они, сжимая в руках мечи и луки со стрелами.
Не суждено, видно, Пандавам умереть, как и тебе, о Кришна, — если сумели вы все уйти живыми от Дроны, Бхишмы, Карны Вайкартаны, Крипы, от Дурьодханы, сына Дроны (Ашваттхамана), от великоколесничного бойца — царя Синдху, от Сомадатты, Викарны и отважного Критавармана — мужей-быков, которые могли бы благодаря мощи своего оружия предать смерти даже богов! Но все они пали в бою: такова превратность Времени! Поистине, для Судьбы нет ничего неисполнимого, о Мадхава, если уж все эти герои, быки среди кшатриев, сражены другими кшатриями! Отважные мои сыновья, можно считать, погибли уже тогда, о Кришна, когда ты, неудачно закончив дело, вернулся в Упаплавью120. В то время сын Шантану и мудрейший Видура говорили мне: «Не привязывайся сердцем к сыновьям своим, кауравам!»
Прозрение этих двух мудрецов не может быть ложным — и вот в скором времени мои сыновья и впрямь обращены в пепел, о Джанардана!
Вайшампаяна сказал:
Произнеся эти слова, Гандхари, мучимая горем, пала на землю; отчаяние лишило ее способности различать окружающее, она утратила власть над собой, о бхарата! Потом скорбь по сыновьям вновь обуяла ее, гнев преисполнил тело, и, в смятении чувств, Гандхари принялась обвинять Шаури121:
Гандхари сказала:
Сыны Панду и сыны Дхритараштры испепелили друг друга, о Кришна; почему же ты, когда они убивали друг друга, попустил этому, о Джанардана? Обладая многочисленными сторонниками и большим войском, обладая одновременно и даром убеждения, и знанием священных текстов, — ты был в силах предотвратить это. Но ты сознательно попустил погибели рода Куру, о Губитель Мадху, потому именно тебе и придется вкусить плод этого, о мощнодланный! Тем скромным подвижническим пылом, который я накопила в послушании своему супругу, я ныне налагаю на тебя заклятье, о Носитель диска и палицы, чей Атман столь труднодостижим122! За то, что ты допустил, чтобы родичи — Пандавы и кауравы — истребили друг друга, тебе суждено стать убийцей собственных родственников123, о Говинда! Когда придет тридцать шестой год124 от сего дня, ты, потеряв родичей, советников, потеряв сыновей, блуждая в лесу, примешь смерть непочтенным образом125, о Губитель Мадху! И тогда жены ядавов, потеряв сыновей, родственников и близких, сойдутся оплакать тебя — как сейчас эти жены бхаратов!
Вайшампаяна сказал:
Услышав эти грозные слова, великий духом Васудева сказал, с едва заметной улыбкой, царице Гандхари: «Истребить войско вришни никому не под силу, кроме меня, о прекрасная! Я знаю это, ты же лишь подтвердила, о кшатрийка! Не могут убить их другие люди, ни даже боги и данавы; а потому ядавы сами должны погубить друг друга!» Когда же произнес это Дашарха, трепет охватил Пандавов, преисполнились они тревоги и лишились в жизни всякой надежды.
Такова в «Книге о женах» великой «Махабхараты» двадцать пятая глава.
ЗАКОНЧЕНО «СКАЗАНИЕ О ЖЕНАХ»
Примечания:
116 Камбоджа — страна на крайнем северо-западе Индии (в южной части современного Афганистана). Давшее ей свое имя племя Камбоджей упоминается в числе древнейших ведийских племен, но со временем подверглось, вероятно, значительному иранскому влиянию. Страна славилась издревле своими конями, а также овцеводством и производством шерсти. Знамениты были камбоджийские шерстяные покрывала (kambala; в более южных областях Индии они, впрочем, не пользовались спросом по причине жаркого климата) и ковры (dstarana). Ведийский экзегет (толкователь) Яска давал самому имени kdmboja «этимологическую реинтерпретацию» в связи с существительным kambala «покрывало» и глаголом kam- «наслаждаться»: Камбоджи называются так, а не иначе, потому что они kamaniyabhojdh «наслаждающиеся приятными вещами», к каковым «приятным вещам» и относятся, по словам Яски, шерстяные покрывала — kambala (см. подробнее: [Law 1943: 1 — 8]).
117 Неувядаемость венков — одна из примет, по которым Дамаянти отличает богов от смертного героя Налы в известной «Повести о Нале» (Мбх. III.54.21 — 24; [Махабхарата 1987: 125 — 126]). Именно по семантическим соображениям мы предпочли чтение ряда рукописей vibudhanam «богов» — не дающему смысла чтению vividhanam «всевозможных», которое избрал редактор Критического издания.
118 В переводе Гангули ошибочно: «держась к погребальному костру правой стороной» (keeping the pyre to their right. [Mahabharata 1993: III, Stree Parva, 38]); на самом деле в погребальном обряде обходят костер, держась к нему именно левым боком. У Б. Л. Смирнова неточно: «слева обходят костер» (чаще о таком обходе говорят наоборот: «справа налево»), но из комментария явствует, что он имеет в виду именно движение «против солнца» [Махабхарата 1972: 195 — 196]. О движении «против солнца» в погребальных обрядах см. выше, примеч. 183.
119 ...внука царевны дашархов... (Dasarhiputraja). — Из контекста ясно, что имеется в виду Дхриштакету. Именно на основании этого стиха С. Сёренсен заключает, что бабушкой этого царя Чеди должна была быть царевна племени дашархов.
120 Чтобы предотвратить войну между двумя ветвями царского рода племени куру, Кришна из Упаплавьи, столицы царства матсьев, где жили по истечении срока изгнания Пандавы, отправился в Хастинапуру, к кауравам с посольством, которое оказалось безуспешным (см.: Мбх V.70 — 137; Махабхарата 1976: 159 — 274).
121 Шаури — «Происходящий от Шуры», имя Кришны по деду (Шура — отец Васудевы).
122 Примечательно, что эпитеты, с которыми обращается здесь Гандхари к Кришне (Носитель диска и палицы — Cakragadadhara, Тот, чей Атман труднодостижим — Duravapatman), относятся не собственно к Кришне — земному царю племени ядавов, а к богу Вишну, воплощением (аватарой) которого выступает Кришна. Первый из них описывает мифологические атрибуты Вишну, хорошо известные по иконографии бога, во втором же закодировано представление о мистическом пути к слиянию индивидуального неэмпирического «Я» (atman) с трансцендентным Абсолютом, Высшим Атманом (Paramatman). Персонажам Мбх далеко не всегда доступно знание божественной природы Кришны (как и в целом мифологической «подоплеки» эпического действия). Закономерно, что в данном случае это знание открыто Гандхари, демонстрирующей в это же самое время способности ясновидения (divyacaksus «чудесное око») и пророчества.
123 В соответствии с предсказанием-проклятием Гандхари, Кришна впоследствии принял участие в предопределенном судьбой междоусобном побоище, в результате которого было истреблено его родное племя ядавов (вришни). Об этом повествуется в XVI книге Мбх — «Книге о побоище палицами» (Mausalavadhaparvan; см.: [Махабхарата 1981: 53 — 55]).
124 В древнеиндийском эпосе (как и в более позднем индийском фольклоре) очень часто продолжительность больших отрезков времени обозначается двенадцатилетием или дается в числах, кратных 12-ти (число 36 в данном стихе = 12 х 3), что связано, по-видимому, с 12-летней цикличностью определенных ритуалов (см.: [Васильков 1972: 319 — 327]).
125 Кришна умрет не в бою, как подобало бы кшатрию, и не в йогическом самадхи, оставив тело для слияния с Богом, как надлежало бы «царственному риши». После гибели ядавов он попытается уйти в самадхи, погрузившись в медитацию в лесу, под деревом; но охотник с «говорящим» именем Джара («Старость»), приняв Кришну за притаившегося в чаще оленя, поразит его стрелой в пятку (возможно — рудимент индоевропейского фольклорно-мифологического мотива о неуязвимости всего тела за исключением пяты). См.: [Махабхарата 1981: 58 — 59]).
.jpg){kind=icon}
